В качестве свидетельства контрреволюционной деятельности СВ. Васильева из его личной библиотеки были изъяты книга «Моя борьба» А. Гитлера и два выпуска сборника «Партия и оппозиция по документам» (1927 г.). Они были приложены к следственному делу, хотя партийные работники получали эту литературу от книжной экспедиции ЦК ВКП (б) в 1928— 1938 гг.
В деле СВ. Васильева имеются показания А.И. Крем-нева от 11 ноября 1937 г. Афанасий Иванович Кремнев, 1902 г. р., уроженец с. Урицкое Олекминского улуса, экономист Зейской областной плановой комиссии, еще в 1936 г. был исключен из членов ВКП(б) Дальневосточным крайкомом ВКП(б) по справке члена КПК при ЦК ВКП(б) СВ. Васильева — как участник зиновьевской оппозиции в 1925—1926 гг.
Перед XIV съездом ВКП (б) в Якутском обкоме проходила дискуссия по вопросу о. социальной опоре большевиков в ЯАССР, о роли интеллигенции, политике в деревне и т.д. Линию «зиновьевской» оппозиции поддержали секретарь Якутского обкома ВКП(б) Дьяков, редактор газеты «Автономная Якутия» Зеликсон, секретарь Якутского горкома ВКП(б) Чернышев, председатель Якутского горсовета Савельев, председатель Госплана Яффе и заведующий агитационно-пропагаддистским отделом Якутского горкома ВКП(б) АИ. Кремнев 125. Все они по указанию ЦКК ВКП(б) в феврале 1926 г. как «зиновьевцы» были сняты с работы, А.И. Кремнев был направлен в Западную Сибирь. Отголосок тех событий сыграл роковую роль в судьбе многих якутян. В своих показаниях от 11 ноября 1937 г. А.И. Кремнев «изобличает» М.К. Аммосова (арестован 16 ноября 1937 г.), И.Н. Барахова (3 февраля 1938 г.), СВ. Васильева (6 ноября 1939 г.) как прямых пособников антисоветских восстаний 20-х гг. Сторонник «левых» взглядов А.И. Кремнев не принимал политику привлечения дореволюционной интеллигенции в советское правительство и рассматривал новую экономическую политику как политику реставрации капитализма: «Леонтьев (В.Н. — Т.Н.) — главарь буржуазной контрреволюционной интеллигенции, был поставлен председателем ЦИК Якутской республики... При прямой помощи М.К. Аммосова и Барахова создал в 1923 г. контрреволюционное общество, которое было легализовано под названием
102
«Саха омук»,... превратившись по существу в легальную партию буржуазных националистов... В 1925 г. М.К. Аммосов, приехав после XIV Всесоюзной партийной конференции, в соответствии с взглядами врага народа Бухарина («Обогащайтесь») изложил задачи Якутской организации... «Программа» капиталистической реставрации в Якутии проводилась со всем упорством в течение 1925—1927 гг. Аммосовым, Бараховым, Васильевым»126... Отмечая, что «до сих пор на местах еще сильны взгляды, что не следует допускать развитие зажиточных хозяйств»127, М.К. Аммосов имел в виду сторонников «зиновьевской» оппозиции в Якутской партийной организации.
20 декабря 1939 г. Васильев пишет следователю А. Хвату: «После 1,5 месячного пребывания в тюрьме я понял, что все, что раньше считал крупными политическими ошибками или не понимал, являются преступлениями перед партией и Советской властью...»128. Из этого заявления следует, что методы следственных органов для всех были одинаковы: сначала добиться признания в политических ошибках, в т.ч. пребывание в оппозиции и т.д., затем заставить утвердиться во мнении, что на деле эти политические ошибки являются антисоветской деятельностью.
Одной из таких «политических ошибок», в чем признался сам Васильев, было то, что он в 1928 г. поддержал метод командующего войсками ЯАССР К.К. Байкалова при ликвидации движения П.В. Ксенофонтова, возражая против расстрела участников. В октябре 1927 г. приказом полномочного представителя ОГПУ по Сибирскому краю Заковского была создана оперативная «тройка» в Якутии, в которую вошли уполномоченный ОГПУ С. Буда, секретарь Якутского обкома ВКП(б) КК Байкалов и председатель СНК ЯАССР СВ. Васильев129. «Тройка» не приняла директиву Заковского о ликвидации бандитизма молниеносными короткими ударами из-за нехватки оружия, и единственно верным способом был признан метод добровольной сдачи.
Дискуссии о путях и методах строительства социализма, проходившие на протяжении 20-х гг. внутри партии, борьба с оппозицией отразились и на Якутской областной организации ВКП(б). Постепенно шло размежевание на «сторонников»
103
и «противников» нэпа. Бьгошие красные партизаны (К.А. Со колышков, Н.Д. Субурусский, А.Ф. Бояров, АА. Пономарев f и другие) находили поддержку своих взглядов среди молодых кадров партийной организации. К открытому противостоянию подтолкнули события 1927—1928 гг. в Якутии. Комиссия Политбюро ЦК ВКП(б), прибывшая в феврале 1928 г. в связи с выступлением П.В. Ксенофонтова, направила свою деятельность на отстранение группы М.К. Аммосова и выдвижение нового руководства (А.Г. Габышев, С.Ф. Гоголев, Н.С. Варфоломеев, С.Г. Потапов, А.К. Андреев, Н.В. Бубякин и др.).
Во время пребывания комиссии СВ. Васильев выразил свое принципиальное несогласие с оценкой работы Якутского обкома ВКП(б). Он считал, что линия обкома соответствовала решениям XII съезда партии и IV национального совещания при ЦК ВКП(б) по вопросу привлечения к советской работе якутской национальной интеллигенции и даже выступил со своим особым мнением на президиуме ВЦИК и на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) в июне 1928 г.130.
О подтягивании дела якутян к «правотроцкистскому блоку» свидетельствуют показания от 19 февраля 1939 г. З.Н. Аб-лязина, бывшего начальника Петропавловского областного управления шоссейных дорог (Шосдор), который был исключен из членов ВКП(б) как троцкист. Впоследствии эти вымышленные показания, как и многие другие, полученные незаконными методами, послужили основой для оформления по замыслу НКВД дела так называемого «Антисоветского правотроцкистского буржуазно-националистического блока» в Якутии: «В 1933 г. в г. Уральске Аммосов вербовал меня в контрреволюционную организацию у себя на квартире, говорил о существовании в Москве подпольного центра организации и что он, Аммосов, осуществляет антисоветские связи через Барахова, Васильева, Донского-старшего, все они были связаны с Рыковым, Бухариным, Томским...»131.
Загит Насруллович Аблязин — уроженец бывшей Пензенской губернии, 1901 г. р., татарин, арестован Управлением НКВД Северо-Казахстанской области 23 июня 1937 г. по обвинению в принадлежности к троцкистской организации и
в связях с одной из «иностранных разведок»
104
132 На следствии
признал себя виновным и дал показания, что для работы в пользу японской разведки был завербован М.К. Аммосовым в 1933 г. 25 февраля 1938 г. З.Н. Аблязин свидетельствовал, что контрреволюционная организация осуществляла связь с Московским центром через СВ. Васильева. Но на судебном заседании Военного трибунала войск НКВД Казахской ССР 25 марта 1939 г. он отказался от показаний, как данных им в результате мер физического воздействия. Поэтому пункты 1 "а", 8, 9, 11 статьи 58, предъявленные по обвинительному заключению, были исключены, и З.Н. Аблязин был осужден к пяти годам исправительно-трудовых лагерей по ст. 58, п. 7. Но по протесту Прокуратуры СССР 5 марта 1940 г. Военная коллегия Верховного суда СССР переквалифицировала обвинение на ст. 111 УК РСФСР и определила меру наказания в два года и семь месяцев ИТЛ133.
Несмотря на то, что позже, с марта 1940 г. СВ. Васильев категорически отрицал предъявленное ему обвинение, доказывая, что допустил лишь политические ошибки в 1928 г., а не занимался антисоветской деятельностью, по обвинительному заключению от 15 октября 1940 г. он был признан виновным в том, что «с 1927 г. являлся активным участником контрреволюционной правотроцкистской националистической организации и проводил подрывную и шпионскую работу в пользу японской разведки»134. Даже на суде Васильев заявил, что виновным себя не признает и что ни один пункт предъявленного ему обвинения следствием объективно не был проверен. СВ. Васильев 18 июля 1941 г. был осужден Военной коллегией Верховного суда СССР на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Умер в местах заключения 25 октября 1943 г.
Выше уже отмечалось, что органами НКВД следственная работа велась по двум направлениям. Второе из них, охарактеризованное как «правотроцкистское», было представлено руководством ЯАССР после 1928 г. во главе с бывшим председателем СНК Х.П. Шарабориным, затем А.Г. Га-бышевым, П.М. Певзняком, СМ. Аржаковым и другими. А разрабатываться это направление стало в связи с делом треста «Якутзолото».
105
В 1937 г. нарком НКВД М.И. Ежов начал борьбу с вредителями в системе всей золотой промышленности СССР. В Забайкалье, Якутии, на Урале, Дальнем Востоке, везде, где добывалось золото, арестовывались участники «контрреволюционных правотроцкистских шпионско-диверсионных организаций», якобы существовавших в системах «Главзолото», «Амурзолото», «Дальстрой», «Миассзолото», «Востокзолото» и т.д. В «Якутзолото» было арестовано более сотни сотрудников аппарата и предприятий135.
Особое место в истории репрессий в Якутии занимает следственное дело П.Г. Габышева, И.П. Лебедкина, А.Д. Попова, Н.Г. Рысакова, тщательно продуманное и разработанное сотрудниками Алданского сектора НКВД ЯАССР А.Я. Ви-линовым, Ю.П. Мавленко, И.П. Петровым. За проявленное усердие и умение выбивать показания Ю.П. Мавленко в начале 1939 г. был переведен на работу в г. Якутск.
Петр Гаврилович Габышев (родной брат А. Г. Габышева, бывшего председателя ЦИК ЯАССР), заместитель управляющего и начальник сводно-планового отдела треста «Якутзолото», 1903 г. р., уроженец с. Александровка Меге-жекского (Нюрбинского) улуса, якут, образование среднее, член ВКП(б) с 1920 г., исключен из партии в 1937 г. за «вредительство», проживал на прииске Незаметный, арестован 16 октября 1937 г.
Александр Дмитриевич Попов — заместитель управляющего «Якутзолототранс», 1896 г. р., уроженец Нахарского наслега Сунтарского улуса, лишенный избирательных прав и судимый в 1932 г. за социальное положение, якут, образование низшее, беспартийный, проживал в г. Якутске, арестован 13
января 1938 г.
Иван Петрович Лебедкин — заместитель начальника геологоразведывательного управления, старший геолог треста «Якутзолото», 1906 г. р., уроженец Хомустахского наслега Вилюйского района, якут, образование высшее, исключен из ВКП(б), проживал на прииске Незаметный, арестован 23
декабря 1937 г.
Николай Гаврилович Рысаков — заведующий фабрикой рудоуправления п. Лебединый, инженер, 1903 г. р., уроженец Нюрбинского наслега Мегежекского улуса, якут,
106
образование высшее, исключен из ВКП(б), проживал на руднике «Лебединый», арестован 23 декабря 1937 г.136.
П.Г. Габышева, А.Д. Попова, И.П. Лебедкина объединяет их «кулацкое» происхождение и участие в культурно-просветительном обществе «Саха омук». Все четверо обвинены в том, что с 1925 г. являлись членами контрреволюционной организации, ставившей целью свержение советской власти, отторжение ЯАССР при помощи интервенции со стороны Японии; вели подготовку вооруженного восстания; занимались шпионажем в пользу одного из иностранных государств, подрывной деятельностью для срыва золотодобычи. Кроме того, А.Д. Попов якобы занимался вредительской работой по указанию «врагов народа» Стрелкова, Шараборина и др., а И.П. Лебедкин настаивал на консервации всего треста «Якутзолото». По поводу И.П. Лебедкина произошел следующий курьез. В показаниях бывшего начальника «Глав-золото» А.П. Серебровского было сказано, что в тресте «Якутзолото» работает инженер-геолог, коммунист, якут Лебедкин, который мешал вредительской установке на консервацию рудника Лебединого и всячески старался форсировать рудную разведку. Секретарь ЦК ВКП(б) Л.М. Каганович (он являлся одновременно и наркомом путей сообщения, и наркомом тяжелой промышленности) предложил вызвать Лебедкина в Москву: «Его место в Главке, в «Золотораз-ведке»». Из «Якутзолото» пришел ответ: «Лебедкин арестован»... «НКВД знает, что делает», — сказал Каганович138.
Истинную причину арестов можно узнать из обвинительного заключения от 23 июня 1938 г: «В конце 1937 г. и начале 1938 г. на территории ЯАССР органами НКВД вскрыта и ликвидирована охватившая все отрасли народного хозяйства буржуазно-националистическая контрреволюционная организация, руководимая Якутским контрреволюционным центром...».139 «Контрреволюционный центр», в который по замыслу следователей якобы вошли М.К. Аммосов, И.Н. Барахов, Х.П. Шараборин, П.А. Ойунский, занимался шпионско-повстанческой, вредительско-диверсионной, террористической деятельностью по заданию пр&вотроцкистского блока, агентов иностранной разведки А.П. Серебровского, Сулимова и др.; в блоке с Московским контрреволюционным центром через
107
уполномоченного И.И. Левина ставил целью свержение советской власти, отторжение Якутии и реставрацию капитализма. Тезис об охвате всех отраслей народного хозяйства фигурировал с самого начала, хотя полное логическое завершение получил лишь в 1939 г. в показаниях арестованного секретаря Якутского обкома ВКП(б) П.М. Певзняка.
Таким образом, данный документ представляет собой явную попытку доказать существование контрреволюционного центра в Якутии и его связь с осужденными по делу «правотроц-кистского блока», «вина» которых в тот момент была доказана. Необходимо было лишь получить письменное доказательство, т.е. признательные показания. Главная роль в этом была отведена управляющему агентства «Якутзолотопродснаб» И.— И.М. Левину. По замыслу следователей, Алданский филиал Якутской контрреволюционной организации был создан в 1935 г. Х.П. Шарабориным. Не выдержав пыток, П.Г. Га-бышев 28 декабря 1937 г. дал показание, что в 1934 г. членом контрреволюционного центра Х.П. Шарабориным он завербован в буржуазно-националистическую организацию как японский шпион. По мере надобности у Габышева выбивались показания на всех остальных. Так, 24 февраля 1938 г. он подписал, что в 1925 г. был завербован М.К. Аммосовым, который пригласил его в СНК ЯАССР управляющим делами, в 1928 г. завербован в троцкистскую организацию Г.М. Павловым, а в 1929 г. — П.Н. Гуляевым140. Об абсурдности данных фактов свидетельствуют существовавшие идейные разногласия между М.К Аммосовым и П.Г. Габышевым. Габышев был в числе тех, кто открыто подвергал критике проводимую М.К. Аммосовым политику в 20-х гг., обвиняя его в «буржуазном национализме».
4—6 июня 1938 г. состоялось закрытое судебное заседание выездной сессии специальной коллегии Верховного суда ЯАССР 141. П.Г. Габышев на суде признал себя виновным только в том, что вовремя не разоблачил вредительство в системе треста «Якутзолото» (это был уже «доказанный» факт), но отказался от самой существенной части своих показаний и заявил, что членом буржуазно-националистической организации не является и «на других показал по принуждению», об организации никаких данных не имеет. Свидетель
108
И.-И.М. Левин на суде отметил, что о принадлежности всех четверых подсудимых к контрреволюционной организации в системе треста «Якутзолото» ему известно со слов А.П. Серебровского. Габышев, обвиняя следователей, категорически отрицал данное показание Левина и факт вербовки его Х.П. Ша-рабориным: «следствие заявило, что Шараборин буржуазный националист», и тем самым показал их преднамеренные действия.
И.П. Лебедкин тоже почти полностью отверг все обвинения, признавал себя виновным лишь в том, что не разобрался во вредительской деятельности в системе треста. А.Д. Попов и Н.Г. Рысаков, как и на предварительном следствии, не признали себя виновными.
Несмотря на все эти обстоятельства, суд приговорил П.Г. Га-бышева и А.Д. Попова к расстрелу, И.П. Лебедкина — к 15 годам ИТЛ с поражением в правах на 3 года и конфискацией имущества, Н.Г. Рысакова — к 10 годам ИТЛ, тоже с поражением в правах на 3 года и конфискацией имущества. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР приговор оставлен в силе. П.Г. Габышев и А.Д. Попов были расстреляны. И.П. Лебедкин умер в лагере. Только Н.Г. Рысаков дожил до реабилитации. По его заявлению в 1955 г. Главная Военная прокуратура СССР провела дополнительное следствие и отменила приговор от 6 июля 1938 г.142.
Для более объективного освещения событий необходимо рассмотреть следственное дело И.-И.М. Левина. Иосель-Израиль Менделеевич Левин, 1891 г. р., еврей, уроженец м. Ляры бывшей Могилевской губернии, в 1904—1912 гг. состоял в партии Бунд, в 1920—1937 гг. — в ВКП(б), арестован 29 ноября 1937 г. в п. Большой Невер Алданским сектором НКВД ЯАССР143. Не выдержав издевательств и избиений, 12 марта 1938 г. Левин пытался покончить с собой. С 17 марта 1938 г. он начинает давать показания, по которым всего проходит около двухсот человек144.
По обвинительному заключению от 13 июня 1938 г. Левин представлен как уполномоченный Московского контрреволюционного центра, агент японской разведки с 1926 г. По указанию А.П. Серебровского он якобы установил связь с Х.П. Шарабориным, проводил вредительскую деятельность,
109
направленную на срыв снабжения трудящихся золотой промышленности, завозил оружие и боеприпасы, подготавливал террористический акт над членом Политбюро ЦК ВКП (б) A.M. Кагановичем145.
По аналогии с открытыми судебными процессами в центре, чтобы убедить население в необходимости репрессий, 3—4 марта 1939 г. на прииске Незаметный состоялось открытое судебное заседание. Заявление о проведении такого суда написал сам Левин по указанию следователей. На суде он признал, что с 1931 г. является членом Московского антисоветского контрреволюционного центра, завербован в эту организацию бывшим начальником «Главзолото» АП. Серебровским. Суд приговорил И.-И.М. Левина к 25 годам лишения свободы с отбыванием в исправительно-трудовом лагере и поражением в избирательных правах на 5 лет.
11 сентября 1939 г. Военная коллегия Верховного суда СССР опротестовала решение судебного заседания, мотивируя тем, что не был применен закон от 14 сентября 1937 г., и вернула дело И.-И.М. Левина на новое рассмотрение. 4 марта 1940 г. в Якутске проходило закрытое судебное заседание, на котором Левин отказался от всех данных им ранее показаний. Охарактеризовал их как вымысел, объясняя признание своим психическим состоянием и нежеланием на открытом заседании раскрыть «применяемый режим НКВД при людях»146. Суд приговорил его к высшей мере наказания.
В сентябре 1940 г. президиум Верховного суда СССР пересмотрел дело Левина и приговорил его к 20 годам ИТЛ. И.-И.М. Левин отбывал наказание в Воркутлаге Коми АССР. Освобожденный в январе 1957 г. по реабилитации147, как свидетель был допрошен следователями, и на этот раз по его показаниям возвращали доброе имя оклеветанным и незаконно осужденным людям.
Арест работников треста «Якутзолото» и их осуждение, таким образом, представляли собой своеобразную подготовку внесудебных репрессий в отношении руководящих работников ЯАССР. Данные ими в ходе предварительного следствия признательные показания стали основой для последующих обвинений.
110
Христофор Прокопьевич Шараборин, 1904 г. р., уроженец Амгино - Олекминской деревни Олекминского округа, якут, из крестьян, образование высшее, в 1931—1937 гг. ~ председатель СНК ЯАССР, позднее — постоянный представитель ЯАССР при ВЦИК СССР; арестован 5 ноября 1937 г. в г. Москве 3-м отделом НКВД СССР за принадлежность к антисоветской националистической организации148. К делу приобщена справка по аресту, составленная заместителем начальника 3-го отдела ГУГБ НКВД СССР Минаевым. Из содержания справки следует, что по показаниям арестованного П.Г. Габышева, «он был завербован в контрреволюционную националистическую организацию в 1936 г. бывшим председателем СНК Якутии Шарабориным»149. Но само показание П.Г. Габышева к делу не приобщено и следователями не проверялось. Основанием для ареста послужили также данные бывшего начальника УНКВД ЯАССР Чиркова о том, что Шараборин в 1924 г. по пути следования из Владивостока в Среднеколымск был за границей — в японском порту Хакодате (о. Хоккайдо); женился на дочери священника-миссионера Западной тундры Л.Г. Синявина, члена областного земства, который имел связь с американской фирмой «Олаф Свенсон», корейскими и другими фирмами; в СНК окружил себя представителями национальной интеллигенции, выходцами из состоятельных семей150.
Оформление ареста проведено с нарушениями уголовно-процессуальных норм: постановление об аресте не вынесено, в ордере на арест подпись Шараборина отсутствует. Постановление об избрании мерьгпресечения следователями вынесено лишь на двадцатые сутки, а сам обвиняемый ознакомился с этим документом только 22 декабря 1937 г., т.е. через 1 месяц и 22 дня. Во время следствия допрошен два раза, причем первый допрос выразился в заполнении следователем анкетной части протокола. Второй допрос от 20 декабря 1937 г. не оформлен подлинным рукописным протоколом, а был отпечатан на пишущей машинке и после был дан на подпись Ша-раборину, что также является нарушением правил ведения следствия. По протоколу Шараборин признался в том, что с 1934 г. по день ареста являлся одним из руководителей существовавшей в Якутии буржуазно-националистической
111
организации и проводил вредительство во всех областях народного хозяйства. Участники этой организации ставили своей конечной целью поднять вооруженное восстание, при поддержке Японии добиться отторжения Якутии от СССР и создать якутское буржуазное государство под протекторатом Японии151.
Шараборин показал, что в руководящее ядро контрреволюционной националистической организации входили Г.И. Иванов, заместитель председателя СНК ЯАССР, и B.C. Холма-шкеев, заместитель председателя Госплана ЯАССР; что по указанию руководителей участники организации осуществляли вредительскую работу: Г.И. Иванов, B.C. Холмашкеев, Г.Т. Семенов (председатель Госплана ЯАССР), Д. Якутов (консультант СНК по заготовкам), А. Попов (секретарь СНК) — в области планирования; Ю.М. Лисе (начальник ЯТУ ГУСМП) — по линии территориального управления Глав-севморпути; Г.И. Иванов, А.И. Родионов (заместитель наркома финансов), Д.Д. Федоров (консультант СНК по бюджету), А. Попов — в области финансов; М.И. Попов (председатель научно-технического совета) — в области строительства; И. Ефремов (консультант), Холмашкеев, Якутов, И. Ефремов — по госпоставкам; Д.Е. Никифоров — в строительстве ЯЦЭС; П.Г. Габышев — по линии треста «Якутзолото»152.
Показания Шараборина вызывали серьезные сомнения в их достоверности, но следователями совершенно не проверялись; например, показания о том, что в 1937 г. по тресту «Якутзолото» в результате вредительства было израсходовано 3 млрд руб. государственных средств. Такие колоссальные суммы, как показала проверка в 1955 г., тресту никогда вообще не отпускались. По делу Шараборина в 1937 г. ни одного свидетеля, обвиняемого или эксперта не допрашивали и никаких проверочных документов к делу приобщено не было. Имели место нарушения закона: не предъявлено обвинение, отсутствует постановление о предъявлении обвинения. В таком состоянии дело по обвинению Х.П. Шараборина 27 декабря 1937 г. было закончено и направлено на рассмотрение в Военную коллегию Верховного суда СССР.
15 января 1938 г. состоялось закрытое заседание Военной коллегии Верховного суда СССР под председательством
112
армейского военного юриста В.В. Ульриха, которая признала, что Х.П. Шараборин являлся участником и руководителем антисоветской националистической, диверсионно-террористи-ческой организации, действовавшей в Якутской АССР с 1934 по 1937 г., что он проводил активную контрреволюционную деятельность, направленную на отторжение Якутии от СССР, искусственно создав недовольство среди населения мероприятиями советской власти, занимался вредительством во всех областях народного хозяйства Якутии153. Обвинение основано лишь на признательных показаниях самого Шара-борина. Несмотря на то, что он на суде отказался от самой существенной части своих показаний, т.е. от того, что «разговора об отторжении Якутии ни с кем не вел», Х.П. Шараборин был приговорен к высшей мере наказания с конфискацией личного имущества и в тот же день расстрелян154.
В 1955 г. по предложению Главной Военной прокуратуры СССР проведена проверка данного дела КГБ ЯАССР. В частности, отмечено, что П.Г. Габышев на суде отказался от своих показаний о вербовке его Шарабориным. Все названные Шарабориным лица впоследствии реабилитированы, их невиновность доказана. Имелись разноречивые показания. Например, Шараборин утверждал о привлечении им в антисоветскую организацию в 1935 г. этнографа Ксенофонтова. Г.В. Ксенофонтов же подписал протокол допроса о вербовке Шараборина в 1933 г. в качестве шпиона155 (но на суде отказался от всех вынужденных показаний). Д.Д. Федоров показал, что Шараборин якобы был связан с японской разведкой через А.Л. Бахсырова, но в следственном деле Бахсырова Шараборин даже не упоминается156.
Учитывая все данные обстоятельства, Военная коллегия Верховного суда СССР постановлением от 4 апреля 1956 г. полностью реабилитировала Х.П. Шараборина.
Жена его, Антонина Леонидовна Шараборина, после окончания факультета журналистики ЛГУ работала в редакции газеты «Социалистическая Якутия» и руководила радиокомитетом ЯАССР. После ареста мужа тоже была репрессирована, отбывала ссылку в лагерях Средней Азии. Реабилитирована в сентябре 1955 г.
113
Из изложенного материала можно сделать следующие выводы:
— во-первых, в 1937—1938 гг. арестованы и осуждены наиболее известные общественно-политические деятели, первые научные кадры, хозяйственные руководители Якутской АССР, в основном проживающие за пределами республики: первый секретарь ЦК КП(б) Киргизии М.К. Аммосов, заведующий сектором Сибири и Дальнего Востока сельскохозяйственного отдела ЦК ВКП(б) И.Н. Барахов, постоянный представитель ЯАССР при ВЦИК С.Н. Донской (младший), бывший директор Якутторга, первый нарком земледелия ЯАССР С.Н. Донской (старший), председатель СНК ЯАССР Х.П. Ша-раборин, профессор Г.Г. Колесов, экономист «Союззолото-снаба» К.О. Гаврилов, один из первых руководителей ЯАССР, писатель и поэт П.А. Ойунский и др.;
— во-вторых, основой обвинения послужила деятельность в культурно-просветительном обществе «Саха омук», которое в 1937 г. было объявлено буржуазно-националистическим по распоряжению наркома НКВД Н.И. Ежова;
— в-третьих, осуждение общественно-политических деятелей стало политическим обоснованием репрессий в Якутии, с этого момента внесудебный произвол приобретает широкий размах, вовлекая в свою орбиту все новые социальные слои населения, в первую очередь руководство республики;
— в-четвертых, прослеживается попытка следственных органов НКВД обосновать репрессии в Якутии, выявить связь обвиненных в «буржуазном национализме» с осужденными по делу «правотроцкистского блока». Для достижения этой цели под прикрытием кампании борьбы с вредительством в золотой промышленности арестованы работники треста «Якутзолото», у которых были получены признательные показания о руководстве со стороны Московского контрреволюционного центра через «уполномоченного» И.-И.М. Левина;
— в-пятых, дело Х.П. Шараборина, представлявшее «правотроцкистское» направление, разработанное НКВД, послужило своеобразным трамплином для раскрытия вредительства во всех отраслях народного хозяйства республики и подвело к оформлению следователями так называемого
114
«Антисоветского правотроцкистского буржуазно-националистического блока».
Теперь, когда расследованы дела в отношении мнимых «шпионов» и «вредителей», установлено, что они являлись фальсифицированными. Признания многих арестованных людей, обвиненных во вражеской деятельности, были получены путем жестоких, бесчеловечных истязаний.
Глава третья
РЕПРЕССИИ В ОРГАНАХ ПАРТИЙНОГО И ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ (1937-1940 гг.)
О широте и размахе репрессий в Якутии не удалось выявить сколько-нибудь полных данных и проследить их динамику. Имеются лишь отрывочные сведения, но в различных источниках повторяется несколько раз одна и та же цифра — 1800 человек арестовано в Якутии за последний квартал 1938 г.1
В литературе по истории репрессий указано, что в ма^эте 1938 г. по прямому указанию наркома внутренних дел ЯАССР И.А. Дорофеева было арестовано 1800 человек, в том числе 1022 — без санкции прокурора, из них вскоре в тюрьме умерло 18 человек. Об этом свидетельствует письмо прокурора СССР от 13 марта 1939 г. в адрес НКВД СССР2. В феврале 1939 г. из 350 подследственных, содержащихся в НКВД ЯАССР, 337 отказались от своих показаний3.
ФСБ PC (Я) взято на учет свыше 2 тыс. уголовных (политических) дел 20—50-х гг., из которых 1300 было рассмотрено внесудебными органами («тройками», «особыми совещаниями»). В период 50—60-х гг. основная часть их тщательно изучена, и лица, необоснованно репрессированные в 30—40-е и начале 50-х гг., были реабилитированы (1430 человек)4.
Таким образом, можно сделать вывод, что наибольшее количество репрессий приходится на первую половину 1938 г.
В Якутии дело под названием «Антисоветский правотроц-кистский буржуазно-националистический блок» возникло по аналогии с процессом «Антисоветского правотроцкистского блока», который состоялся в Москве 2—13 марта 1938 г. Руководителями этого «блока» были признаны Н.И. Бухарин, А.И. Рыков и М.П. Томский. «Блок» объединил подпольные антисоветские группы «троцкистов», «правых», «зиновьевцев», меньшевиков, эсеров, «буржуазных националистов», осуждение которых стало юридической основой для подобных процессов на местах.
Еще 26 января 1935 г. И. Сталин подписал постановление политбюро ЦК ВКП(б) о высылке из Ленинграда на север
116
Сибири и в Якутию сроком на 3—4 года 663 бывших сторонников Зиновьева5. Аналогичная операция готовилась повсеместно. Так, 17 января 1935 г. Политбюро ЦК Компартии Украины поручило секретариату разработать вопрос о переброске на север и в Сибирь бывших активных троцкистов и зиновьевцев из крупных промышленных центров — Донбасса, Харькова, Днепропетровска, Киева, Одессы. Кроме этого местным партийным организациям было дано задание изучить материалы дел исключенных из партии во время чисток, составить списки изгнанных из ВКП(б) в 1926—1928 гг. за принадлежность «к троцкистскому и троцкистско-зиновьевскому блоку». В сентябре 1936 г. по указанию Сталина Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление о необходимости «расправы с троцкистско-зиновьевскими мерзавцами,... которые были раньше высланы»6. Так был дан сигнал к физическому уничтожению.бывших оппозиционеров, подобно тому, как в недалеком прошлом ставились задачи ликвидации неугодных власти классов.
«Антисоветский правотроцкистский буржуазно-националистический блок» (АПТБНБ) в Якутии, по замыслу НКВД ЯАССР, представлял собой объединение бывших «троцкистов», «правых» и «буржуазных националистов». Так, в деле М.К. Аммосова упоминается его связь с бывшим членом Политбюро ЦК партии А.И. Рыковым, председателем Совнаркома Узбекской ССР Ф.У. Ходжаевым, т.е. с «право-троцкистским блоком». Это было действительно универсальное объединение, причислив к которому можно было обвинить любого. Следователи добивались у арестованных признаний о связях якутской интеллигенции с контрреволюцией с начала февральской революции 1917 г. В декабре 1938 г. НКВД СССР дает следующую установку: «1) в кратчайший срок реализовать все материалы следствия относительно лиц, активно ведущих антисоветскую работу в Якутии; 2) имеющиеся активные агентурные разработки по якутской национальности ликвидировать; 3) вскрыть все каналы связей с иностранными разведывательными органами и якутской белоэмиграцией; 4) взять на учет с последующей активной разработкой всех бывших федералистов и участников восстаний 1921— 1931 гг.; 5) использовать следствие для приобретения
117
квалифицированной агентуры по национальностям... с тем, чтобы в ближайшее время создать работоспособную агентуру в целях разработки якутской белоэмиграции»7. Предлагалось НКВД ЯАССР практиковать командировки для этих целей в Иркутскую область, Дальневосточный край, г. Москву и т.д.
«Организационное оформление» АПТБНБ получил намного позже, в апреле 1939 г. в показаниях бывшего секретаря Якутского обкома ВКП(б) П.М. Певзняка8 (см. приложение № 3). Согласно «схеме», в руководящий центр блока вошли П.М. Певзняк, Х.П. Шараборин, СМ. Аржаков, Н.Н. Окоемов, А.Г. Габышев. Через них осуществлялась связь с А.П. Сере-бровским (Главзолото), Сулимовым, Т.Р. Рыскуловым (СНК РСФСР), Янсоном (Главсевморпуть), Гуревичем (Наркомат водных путей сообщения), членом ЦК ВКП(б) П.П. Пос-тышевым и наркомом связи А.И. Рыковым. Руководство блока распределило обязанности следующим образом: Шараборин осуществлял связь с Московским контрреволюционным центром, курировал наркоматы, хозяйственные организации, готовил повстанческие кадры; в ведении Певзняка находились золотая промышленность, транспорт и партийные работники, Габышева — советский аппарат, Аржакова — сельское хозяйство, повстанческие кадры, Окоемова — национально-партийные кадры, комсомол, руководство национально-культурным строительством. Остается лишь позавидовать фантазии тех, кто составлял эту схему — правотроцкистский буржуазно-националистический блок охватывал все наркоматы, учреждения, хозяйственные организации и даже районы Якутской АССР.
Сохранился также документ в черновом варианте, на 5 страницах машинописи, без даты9, названный «Правотроцкистский буржуазно-националистический блок». По сравнению со «схемой», составленной П.М. Певзняком, он неполный, поэтому можно предположить, что он был составлен чуть раньше.
Приведем краткое содержание этого документа.
Определены цели и задачи «Правотроцкистского буржуазно-националистического блока» (кстати, они созвучны с приговором по делу Н.И. Бухарина и др.): «подготовка к моменту войны с Японией или Германией вооруженного восстания, свержения советской власти и организация бур-
118
жуазно-националистического государства под протекторатом Японии; сорвать хозяйственное строительство, тормозить политический рост населения, сохранить социальную базу, оберегать от репрессий тойонов, кулаков, контрреволюционный элемент (для примера утверждается, что Певзняк проводил политику способствования единоличному хозяйству и держал в единоличном пользовании 110 лошадей); создание повстанческих ячеек, связь с японской и германской разведками»10.
«... После отзыва руководства ЯАССР во главе с М.К. Аммосовым в 1928 г. его идейный противник А. Г. Габышев проводит «старую» линию. В 1929 г. из Москвы с учебы возвращается «эсер» А.Ф. Бояров с установкой Аммосова, т.е. со специальным заданием. В 1930 г. член оргбюро и секретарь ЦК ВКП(б) П.П. Постышев11 направляет в г. Якутск П.М. Певзняка для поддержки и защиты аммосовских кадров. Из Москвы также направляются троцкисты В.К. Аверин (начальник ЛУРП), B.C. Холмашкеев (Госплан), Ю.М. Лисе (начальник ЯТУ ГУСМП), Чесноков (начальник Амуро-Якутской магистрали); Я. Щербинин (управляющий трестом «Якутзолото»), А.С. Куприянов (заместитель). При содействии Постышева Певзняк вызывает из Одессы троцкистов Корытного, Кононенко и др. В начале 1935 г. в Якутию прибывают в ссылку троцкисты и зиновьевцы.
В 1935 г. на сессии ЦИК СССР П.М. Певзняк, Х.П. Ша-раборин, Н.Н. Окоемов, А.Г. Габышев встретились с М.К. Аммосовым, И.Н. Бараховым, СВ. Васильевым, Н.Н. Заха-ренко и другими, и ими был создан правотроцкистский буржуазно-националистический блок. Объединение произошло по указанию Сулимова и Рыскулова. В итоге деятельности блока были поражены следующие участки: Госплан — Г.Т. Семенов (завербован Шарабориным), B.C. Холмашкеев, А.С. Андреевский, ДЕ. Никифоров, ИХ. Еникеев, С.Г. Иване», Кочетков (эсер); ЯЦЭС, Наркомат по заготовкам — П.Е. Якутцев, И. Ефремов (завербованы Шарабориным), Николай Шалило, Петр Лебедкин; Якутснабсбыг — И.А. Эстеркес, М. Диксельбаум, Я.А. Цирульников, Е.М. Боймель, И. Белянский, Г.И. Сос-новский, Шишкин, Селивановский, Угрюмов, Циммер (эсер); общепит — Г.В. Кишкарев (троцкист), Ющенко, Сафроненков (троцкист); Наркомсобес — Н.Е. Сосин (завербован Шарабо-
119
риным), АЕ. Кралин, Кытарбьгтов; связь — Пинчуков (бывший начальник связи поезда Троцкого); Добрушкин, Лашевич, Кузьмин (троцкист), ссыльные Аленкин, Энбаум, Кульков, Иткин, Акимов и др.; гидрография ЯТУ ГУСМП — Попов, Чирикин, Тевяшев, Розенталь, Рыбаков; Алданский район ~ Щербинин, Бройд, Коган, П. Габышев, И. Левин, Лесников; Учурский район — секретарь райкома Кутугутов (повстанческие отряды)»12. У большинства отмечается «социально чуждое происхождение» — торговец, офицер и т.д.
Анализируя следственные дела, можно прийти к выводу, что через «признание» бывших оппозиционеров — ссыльных троцкистов ~ в идейных разногласиях, в борьбе против советской власти совершался беспроигрышный выход и на коммунистов, т.к. совместная работа, знакомство рассматривались следствием как «контрреволюционная связь». Замысел НКВД раскрыть широкую разветвленную сеть антисоветской правотроцкистской буржуазно-националистической организации не удался. Подследственные позднее отказывались от своих признательных показаний, особенно наглядно это проявилось на судебном процессе 25 апреля — 28 мая 1940 г.
Начало массовых репрессий в Якутии относится ко второй половине 1937 г. 7 сентября этого года первым был арестован герой гражданской войны в Якутии, бывший главнокомандующий войск ЯАССР, председатель Военного трибунала республики, латыш Карл Карлович Байкалов13, по обвинению в связях с «троцкистами» И.Л. Карпелем и И.Я. Стродом, которые проходили по делу «военного заговора». При проверке документов установлено, что Карпель не называл Байкалова членом правотроцкистской организации, а Строд сказал лишь о получении им материальной помощи от Байкалова, и этого было достаточно, чтобы следствие обвинило Байкалова в финансировании антисоветской троцкистской террористической организации. Сам К.К. Байкалов вину свою категорически отрицал, но его начали изобличать по Кирбейскому делу14. Он лично рассматривал это дело как председатель Военного трибунала и пришел к выводу, что никакого антисоветского заговора не было, за что был обвинен впоследствии как участник антисоветских выступлений 1921—1922 гг. и антисоветской буржуазно-националистической организации.
120
Большего абсурда невозможно было придумать. После суда в апреле 1938 г. дело К.К. Байкалова вернули на новое расследование, и с ноября 1938 г. он уже проходит по делу «пра-вонационалистической» группы15. Начал писать признательные показания после 15 ноября 1938 г., не выдержав методов допроса. В марте 1939 г. отказался от своих показаний, но через месяц вынужден был опять признаться. По свидетельству бывшего коменданта внутренней тюрьмы Пушкарева, старшего надзирателя Д.И. Васильева и самого Байкалова, к нему применялись такие методы дознания, как «выстойка» (длительное пребывание стоя у стены, у горячей печи в сапогах и шинели) в течение 1,5 месяца с перерывами в 2—3 дня (в октябре 1938 г. он стоял в течение 36 часов), помещение в подвал с водой и нечистотами, систематические избиения, допросы по ночам, «нулевая камера» (следователь Мавленко заставлял сидеть на полу неподвижно с вытянутыми ногами в течение апреля 1939 г.)16.
16 сентября 1937 г. была арестована машинистка ЯТУ ГУСМП Наталья Петровна Семенова, а 27 сентября — ее муж, экономист «Якутзолотосоюзтранс» Алексей Алексеевич Семенов17. Они обвинялись в связях с якутской эмиграцией в Китае, где находился родной брат Семенова — В.А. Семенов, шпионаже в пользу японской разведки. Семеновы несколько раз ездили за границу, были знакомы с А.И. Рыковым. В 1918 г. Н.П. Семенова распространяла антибольшевистские листовки, затем приняла советскую власть, с 1919 г. работала под руководством А.А. Краковецкого, главнокомандующего Красной Армии в Приморском крае, генерального консула СССР в Мукдене (он был осужден 2 декабря 1937 г. за «шпионаж» к высшей мере наказания). Была знакома лично с такими известными людьми, как Сулимов, заместитель наркома путей сообщения РСФСР, который работал вместе с ней в редакции газеты «Советская Азия» (тоже репрессирован), А.П. Серебровский, начальник Главзолото (тоже репрессирован), посол СССР в Китае Л.М. Карахан (вместе с А.С. Еникудзе и Б.П. Шеболдаевым приговорен 16 декабря 1937 г. к высшей мере наказания)18. Н.П. Семенова не признала свое участие в антисоветской и шпионской деятельности. Хотя постановлением Особого
121
совещания НКВД СССР 16 марта 1938 г. была осуждена к 8 годам ИТЛ, но решением «тройки» НКВД ЯАССР от 21 октября 1938 г. приговорена к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 25 ноября 1938 г.
А.А. Семенов, бывший эсер, управляющий торговой фирмы «Коковин и Басов», член ЯЦИК первого созыва, нарком финансов ЯАССР, избежал внесудебного осуждения в 1930 г. лишь благодаря личному знакомству с A.M. Горьким. На этот раз у НКВД были свидетельские показания жены Семенова от 29 декабря 1937 г. о том, что М.К. Аммосов близко был связан с ним (речь шла о дружественной связи), и телеграмма из НКВД Киргизии от 28 декабря 1937 г., направленная Ежову и в НКВД ЯАССР. В ней указывалось, что Аммосов признал себя японским шпионом с 1920 г., вместе с ним в пользу японской разведки работали Семенов и Семенова, осуществлявшая также связь с А.И. Рыковым. Постановлением «тройки» НКВД ЯАССР за «контрреволюционную деятельность» А.А. Семенов 3 октября 1938 г. был расстрелян20.
2 октября 1937 г. арестован начальник Якутского территориального управления ГУСМП Юлий Моисеевич Лисе (Гитерман), 1891 г. р., еврей, член партии анархо-синдикалистов в 1910 - 1918 гг.21, член ВКП(б) в 1919— 1937 гг. В 1910—1917 гт. находился в эмиграции во Франции, Австрии, Германии, Швейцарии. В Якутию приехал в апреле 1935 г. по направлению Главного управления Севморпути. Обвинен в связях с «врагами народа» и вредительстве в системе ЯТУ. Вместе с ним прибыли и работали бывшие «троцкисты» Коханов, Левит, Абрамович (осуждены в 1936 г. в Якутске), административно-ссыльные «зиновьевцы» Бидер-ман, Резник22. Обвинение основано на показаниях Шараборина, Коханова, Нацаренуса, Резника, Абобурко, Калмыкова. На предварительном и судебном следствиях виновным себя не признал. Приговором специальной судебной коллегии Верховного суда ЯАССР 18 мая 1938 г. приговорен к расстрелу с конфискацией имущества. В октябре 1938 г. его посадили в подвал НКВД, заковали в кандалы, с 9 ноября 1938 г. начались избиения следователями, прибывшими из Москвы. Президиум Верховного Совета СССР 20 декабря 1938 г.
удовлетворил ходатайство Ю.М. Лисса о помиловании, заменив расстрел 20 годами лишения свободы в ИТЛ23. В феврале 1939 г. Лисе написал жалобу в Прокуратуру СССР о незаконных методах следствия, в ответ пришло указание А.Я. Вышинского о расследовании беззаконий, но оно не было выполнено, и Лисса отправили в ссылку в Верхоянский край. Он был вторично осужден 23 августа 1942 г. Военным трибуналом войск Дальстроя НКВД к 10 годам ИТЛ и отбывал наказание в с. Новочунка Шиткинского района Иркутской области 2-го отделения «Озерлага». Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда СССР 28 февраля 1956 г. реабилитирован24. Неизвестно, дожил ли до этого времени Лисе, но его личное заявление в прокуратуру ЯАССР от 12 декабря 1955 г. о новом рассмотрении дела сохранилось.
После ареста Ю.М. Лисса продолжаются поиски бывших членов троцкистской организации, с помощью признаний которых можно было «раскрыть вредительство» в народном хозяйстве. Выбор пал на В А. Булкина, экономиста Наркомзема (арестован 7 октября 1937 г.), B.C. Холмашкеева, экономиста-плановика Омской областной конторы «Главрыба», ранее работавшего председателем Госплана ЯАССР (15 ноября 1937 г.), А.С. Андреевского, начальника своднопланового отдела Госплана (15 декабря 1937 г.). Булкин и Холмашкеев (оба учились в Институте народного хозяйства им. Плеханова) за принадлежность к троцкистской оппозиции были осуждены еще в 1928 г., а Андреевский — в 1926 г. Холмашкеев в ноябре 1938 г. и феврале 1939 г. в числе участников троцкистской организации назвал Х.П. Шараборина, а Булкин и Андреевский подтвердили факт вербовки их Холмашкеевым в 1935 г. в контрреволюционную террористическую организацию25. Таким образом, нужные сведения были получены. Хуже обстояло дело с Ю.М. Лиссом, который наотрез отказался признать вредительство в системе ЯТУ ГУСМП.
31 декабря 1937 г. УГБ НКВД ЯАССР по подозрению во вредительской деятельности был арестован начальник торговой конторы ЯТУ ГУСМП Михаил Григорьевич Або-бурко, 1900 г. р., белорус, член ВКП(б) с 1919 г.26 До приезда в конце 1936 г. в Якутию работал начальником Ир-
123
В деле СВ. Васильева имеются показания А.И. Крем-нева от 11 ноября 1937 г. Афанасий Иванович Кремнев, 1902 г. р., уроженец с. Урицкое Олекминского улуса, экономист Зейской областной плановой комиссии, еще в 1936 г. был исключен из членов ВКП(б) Дальневосточным крайкомом ВКП(б) по справке члена КПК при ЦК ВКП(б) СВ. Васильева — как участник зиновьевской оппозиции в 1925—1926 гг.
Перед XIV съездом ВКП (б) в Якутском обкоме проходила дискуссия по вопросу о. социальной опоре большевиков в ЯАССР, о роли интеллигенции, политике в деревне и т.д. Линию «зиновьевской» оппозиции поддержали секретарь Якутского обкома ВКП(б) Дьяков, редактор газеты «Автономная Якутия» Зеликсон, секретарь Якутского горкома ВКП(б) Чернышев, председатель Якутского горсовета Савельев, председатель Госплана Яффе и заведующий агитационно-пропагаддистским отделом Якутского горкома ВКП(б) АИ. Кремнев 125. Все они по указанию ЦКК ВКП(б) в феврале 1926 г. как «зиновьевцы» были сняты с работы, А.И. Кремнев был направлен в Западную Сибирь. Отголосок тех событий сыграл роковую роль в судьбе многих якутян. В своих показаниях от 11 ноября 1937 г. А.И. Кремнев «изобличает» М.К. Аммосова (арестован 16 ноября 1937 г.), И.Н. Барахова (3 февраля 1938 г.), СВ. Васильева (6 ноября 1939 г.) как прямых пособников антисоветских восстаний 20-х гг. Сторонник «левых» взглядов А.И. Кремнев не принимал политику привлечения дореволюционной интеллигенции в советское правительство и рассматривал новую экономическую политику как политику реставрации капитализма: «Леонтьев (В.Н. — Т.Н.) — главарь буржуазной контрреволюционной интеллигенции, был поставлен председателем ЦИК Якутской республики... При прямой помощи М.К. Аммосова и Барахова создал в 1923 г. контрреволюционное общество, которое было легализовано под названием
102
«Саха омук»,... превратившись по существу в легальную партию буржуазных националистов... В 1925 г. М.К. Аммосов, приехав после XIV Всесоюзной партийной конференции, в соответствии с взглядами врага народа Бухарина («Обогащайтесь») изложил задачи Якутской организации... «Программа» капиталистической реставрации в Якутии проводилась со всем упорством в течение 1925—1927 гг. Аммосовым, Бараховым, Васильевым»126... Отмечая, что «до сих пор на местах еще сильны взгляды, что не следует допускать развитие зажиточных хозяйств»127, М.К. Аммосов имел в виду сторонников «зиновьевской» оппозиции в Якутской партийной организации.
20 декабря 1939 г. Васильев пишет следователю А. Хвату: «После 1,5 месячного пребывания в тюрьме я понял, что все, что раньше считал крупными политическими ошибками или не понимал, являются преступлениями перед партией и Советской властью...»128. Из этого заявления следует, что методы следственных органов для всех были одинаковы: сначала добиться признания в политических ошибках, в т.ч. пребывание в оппозиции и т.д., затем заставить утвердиться во мнении, что на деле эти политические ошибки являются антисоветской деятельностью.
Одной из таких «политических ошибок», в чем признался сам Васильев, было то, что он в 1928 г. поддержал метод командующего войсками ЯАССР К.К. Байкалова при ликвидации движения П.В. Ксенофонтова, возражая против расстрела участников. В октябре 1927 г. приказом полномочного представителя ОГПУ по Сибирскому краю Заковского была создана оперативная «тройка» в Якутии, в которую вошли уполномоченный ОГПУ С. Буда, секретарь Якутского обкома ВКП(б) КК Байкалов и председатель СНК ЯАССР СВ. Васильев129. «Тройка» не приняла директиву Заковского о ликвидации бандитизма молниеносными короткими ударами из-за нехватки оружия, и единственно верным способом был признан метод добровольной сдачи.
Дискуссии о путях и методах строительства социализма, проходившие на протяжении 20-х гг. внутри партии, борьба с оппозицией отразились и на Якутской областной организации ВКП(б). Постепенно шло размежевание на «сторонников»
103
и «противников» нэпа. Бьгошие красные партизаны (К.А. Со колышков, Н.Д. Субурусский, А.Ф. Бояров, АА. Пономарев f и другие) находили поддержку своих взглядов среди молодых кадров партийной организации. К открытому противостоянию подтолкнули события 1927—1928 гг. в Якутии. Комиссия Политбюро ЦК ВКП(б), прибывшая в феврале 1928 г. в связи с выступлением П.В. Ксенофонтова, направила свою деятельность на отстранение группы М.К. Аммосова и выдвижение нового руководства (А.Г. Габышев, С.Ф. Гоголев, Н.С. Варфоломеев, С.Г. Потапов, А.К. Андреев, Н.В. Бубякин и др.).
Во время пребывания комиссии СВ. Васильев выразил свое принципиальное несогласие с оценкой работы Якутского обкома ВКП(б). Он считал, что линия обкома соответствовала решениям XII съезда партии и IV национального совещания при ЦК ВКП(б) по вопросу привлечения к советской работе якутской национальной интеллигенции и даже выступил со своим особым мнением на президиуме ВЦИК и на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) в июне 1928 г.130.
О подтягивании дела якутян к «правотроцкистскому блоку» свидетельствуют показания от 19 февраля 1939 г. З.Н. Аб-лязина, бывшего начальника Петропавловского областного управления шоссейных дорог (Шосдор), который был исключен из членов ВКП(б) как троцкист. Впоследствии эти вымышленные показания, как и многие другие, полученные незаконными методами, послужили основой для оформления по замыслу НКВД дела так называемого «Антисоветского правотроцкистского буржуазно-националистического блока» в Якутии: «В 1933 г. в г. Уральске Аммосов вербовал меня в контрреволюционную организацию у себя на квартире, говорил о существовании в Москве подпольного центра организации и что он, Аммосов, осуществляет антисоветские связи через Барахова, Васильева, Донского-старшего, все они были связаны с Рыковым, Бухариным, Томским...»131.
Загит Насруллович Аблязин — уроженец бывшей Пензенской губернии, 1901 г. р., татарин, арестован Управлением НКВД Северо-Казахстанской области 23 июня 1937 г. по обвинению в принадлежности к троцкистской организации и
в связях с одной из «иностранных разведок»
104
132 На следствии
признал себя виновным и дал показания, что для работы в пользу японской разведки был завербован М.К. Аммосовым в 1933 г. 25 февраля 1938 г. З.Н. Аблязин свидетельствовал, что контрреволюционная организация осуществляла связь с Московским центром через СВ. Васильева. Но на судебном заседании Военного трибунала войск НКВД Казахской ССР 25 марта 1939 г. он отказался от показаний, как данных им в результате мер физического воздействия. Поэтому пункты 1 "а", 8, 9, 11 статьи 58, предъявленные по обвинительному заключению, были исключены, и З.Н. Аблязин был осужден к пяти годам исправительно-трудовых лагерей по ст. 58, п. 7. Но по протесту Прокуратуры СССР 5 марта 1940 г. Военная коллегия Верховного суда СССР переквалифицировала обвинение на ст. 111 УК РСФСР и определила меру наказания в два года и семь месяцев ИТЛ133.
Несмотря на то, что позже, с марта 1940 г. СВ. Васильев категорически отрицал предъявленное ему обвинение, доказывая, что допустил лишь политические ошибки в 1928 г., а не занимался антисоветской деятельностью, по обвинительному заключению от 15 октября 1940 г. он был признан виновным в том, что «с 1927 г. являлся активным участником контрреволюционной правотроцкистской националистической организации и проводил подрывную и шпионскую работу в пользу японской разведки»134. Даже на суде Васильев заявил, что виновным себя не признает и что ни один пункт предъявленного ему обвинения следствием объективно не был проверен. СВ. Васильев 18 июля 1941 г. был осужден Военной коллегией Верховного суда СССР на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Умер в местах заключения 25 октября 1943 г.
Выше уже отмечалось, что органами НКВД следственная работа велась по двум направлениям. Второе из них, охарактеризованное как «правотроцкистское», было представлено руководством ЯАССР после 1928 г. во главе с бывшим председателем СНК Х.П. Шарабориным, затем А.Г. Га-бышевым, П.М. Певзняком, СМ. Аржаковым и другими. А разрабатываться это направление стало в связи с делом треста «Якутзолото».
105
В 1937 г. нарком НКВД М.И. Ежов начал борьбу с вредителями в системе всей золотой промышленности СССР. В Забайкалье, Якутии, на Урале, Дальнем Востоке, везде, где добывалось золото, арестовывались участники «контрреволюционных правотроцкистских шпионско-диверсионных организаций», якобы существовавших в системах «Главзолото», «Амурзолото», «Дальстрой», «Миассзолото», «Востокзолото» и т.д. В «Якутзолото» было арестовано более сотни сотрудников аппарата и предприятий135.
Особое место в истории репрессий в Якутии занимает следственное дело П.Г. Габышева, И.П. Лебедкина, А.Д. Попова, Н.Г. Рысакова, тщательно продуманное и разработанное сотрудниками Алданского сектора НКВД ЯАССР А.Я. Ви-линовым, Ю.П. Мавленко, И.П. Петровым. За проявленное усердие и умение выбивать показания Ю.П. Мавленко в начале 1939 г. был переведен на работу в г. Якутск.
Петр Гаврилович Габышев (родной брат А. Г. Габышева, бывшего председателя ЦИК ЯАССР), заместитель управляющего и начальник сводно-планового отдела треста «Якутзолото», 1903 г. р., уроженец с. Александровка Меге-жекского (Нюрбинского) улуса, якут, образование среднее, член ВКП(б) с 1920 г., исключен из партии в 1937 г. за «вредительство», проживал на прииске Незаметный, арестован 16 октября 1937 г.
Александр Дмитриевич Попов — заместитель управляющего «Якутзолототранс», 1896 г. р., уроженец Нахарского наслега Сунтарского улуса, лишенный избирательных прав и судимый в 1932 г. за социальное положение, якут, образование низшее, беспартийный, проживал в г. Якутске, арестован 13
января 1938 г.
Иван Петрович Лебедкин — заместитель начальника геологоразведывательного управления, старший геолог треста «Якутзолото», 1906 г. р., уроженец Хомустахского наслега Вилюйского района, якут, образование высшее, исключен из ВКП(б), проживал на прииске Незаметный, арестован 23
декабря 1937 г.
Николай Гаврилович Рысаков — заведующий фабрикой рудоуправления п. Лебединый, инженер, 1903 г. р., уроженец Нюрбинского наслега Мегежекского улуса, якут,
106
образование высшее, исключен из ВКП(б), проживал на руднике «Лебединый», арестован 23 декабря 1937 г.136.
П.Г. Габышева, А.Д. Попова, И.П. Лебедкина объединяет их «кулацкое» происхождение и участие в культурно-просветительном обществе «Саха омук». Все четверо обвинены в том, что с 1925 г. являлись членами контрреволюционной организации, ставившей целью свержение советской власти, отторжение ЯАССР при помощи интервенции со стороны Японии; вели подготовку вооруженного восстания; занимались шпионажем в пользу одного из иностранных государств, подрывной деятельностью для срыва золотодобычи. Кроме того, А.Д. Попов якобы занимался вредительской работой по указанию «врагов народа» Стрелкова, Шараборина и др., а И.П. Лебедкин настаивал на консервации всего треста «Якутзолото». По поводу И.П. Лебедкина произошел следующий курьез. В показаниях бывшего начальника «Глав-золото» А.П. Серебровского было сказано, что в тресте «Якутзолото» работает инженер-геолог, коммунист, якут Лебедкин, который мешал вредительской установке на консервацию рудника Лебединого и всячески старался форсировать рудную разведку. Секретарь ЦК ВКП(б) Л.М. Каганович (он являлся одновременно и наркомом путей сообщения, и наркомом тяжелой промышленности) предложил вызвать Лебедкина в Москву: «Его место в Главке, в «Золотораз-ведке»». Из «Якутзолото» пришел ответ: «Лебедкин арестован»... «НКВД знает, что делает», — сказал Каганович138.
Истинную причину арестов можно узнать из обвинительного заключения от 23 июня 1938 г: «В конце 1937 г. и начале 1938 г. на территории ЯАССР органами НКВД вскрыта и ликвидирована охватившая все отрасли народного хозяйства буржуазно-националистическая контрреволюционная организация, руководимая Якутским контрреволюционным центром...».139 «Контрреволюционный центр», в который по замыслу следователей якобы вошли М.К. Аммосов, И.Н. Барахов, Х.П. Шараборин, П.А. Ойунский, занимался шпионско-повстанческой, вредительско-диверсионной, террористической деятельностью по заданию пр&вотроцкистского блока, агентов иностранной разведки А.П. Серебровского, Сулимова и др.; в блоке с Московским контрреволюционным центром через
107
уполномоченного И.И. Левина ставил целью свержение советской власти, отторжение Якутии и реставрацию капитализма. Тезис об охвате всех отраслей народного хозяйства фигурировал с самого начала, хотя полное логическое завершение получил лишь в 1939 г. в показаниях арестованного секретаря Якутского обкома ВКП(б) П.М. Певзняка.
Таким образом, данный документ представляет собой явную попытку доказать существование контрреволюционного центра в Якутии и его связь с осужденными по делу «правотроц-кистского блока», «вина» которых в тот момент была доказана. Необходимо было лишь получить письменное доказательство, т.е. признательные показания. Главная роль в этом была отведена управляющему агентства «Якутзолотопродснаб» И.— И.М. Левину. По замыслу следователей, Алданский филиал Якутской контрреволюционной организации был создан в 1935 г. Х.П. Шарабориным. Не выдержав пыток, П.Г. Га-бышев 28 декабря 1937 г. дал показание, что в 1934 г. членом контрреволюционного центра Х.П. Шарабориным он завербован в буржуазно-националистическую организацию как японский шпион. По мере надобности у Габышева выбивались показания на всех остальных. Так, 24 февраля 1938 г. он подписал, что в 1925 г. был завербован М.К. Аммосовым, который пригласил его в СНК ЯАССР управляющим делами, в 1928 г. завербован в троцкистскую организацию Г.М. Павловым, а в 1929 г. — П.Н. Гуляевым140. Об абсурдности данных фактов свидетельствуют существовавшие идейные разногласия между М.К Аммосовым и П.Г. Габышевым. Габышев был в числе тех, кто открыто подвергал критике проводимую М.К. Аммосовым политику в 20-х гг., обвиняя его в «буржуазном национализме».
4—6 июня 1938 г. состоялось закрытое судебное заседание выездной сессии специальной коллегии Верховного суда ЯАССР 141. П.Г. Габышев на суде признал себя виновным только в том, что вовремя не разоблачил вредительство в системе треста «Якутзолото» (это был уже «доказанный» факт), но отказался от самой существенной части своих показаний и заявил, что членом буржуазно-националистической организации не является и «на других показал по принуждению», об организации никаких данных не имеет. Свидетель
108
И.-И.М. Левин на суде отметил, что о принадлежности всех четверых подсудимых к контрреволюционной организации в системе треста «Якутзолото» ему известно со слов А.П. Серебровского. Габышев, обвиняя следователей, категорически отрицал данное показание Левина и факт вербовки его Х.П. Ша-рабориным: «следствие заявило, что Шараборин буржуазный националист», и тем самым показал их преднамеренные действия.
И.П. Лебедкин тоже почти полностью отверг все обвинения, признавал себя виновным лишь в том, что не разобрался во вредительской деятельности в системе треста. А.Д. Попов и Н.Г. Рысаков, как и на предварительном следствии, не признали себя виновными.
Несмотря на все эти обстоятельства, суд приговорил П.Г. Га-бышева и А.Д. Попова к расстрелу, И.П. Лебедкина — к 15 годам ИТЛ с поражением в правах на 3 года и конфискацией имущества, Н.Г. Рысакова — к 10 годам ИТЛ, тоже с поражением в правах на 3 года и конфискацией имущества. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР приговор оставлен в силе. П.Г. Габышев и А.Д. Попов были расстреляны. И.П. Лебедкин умер в лагере. Только Н.Г. Рысаков дожил до реабилитации. По его заявлению в 1955 г. Главная Военная прокуратура СССР провела дополнительное следствие и отменила приговор от 6 июля 1938 г.142.
Для более объективного освещения событий необходимо рассмотреть следственное дело И.-И.М. Левина. Иосель-Израиль Менделеевич Левин, 1891 г. р., еврей, уроженец м. Ляры бывшей Могилевской губернии, в 1904—1912 гг. состоял в партии Бунд, в 1920—1937 гг. — в ВКП(б), арестован 29 ноября 1937 г. в п. Большой Невер Алданским сектором НКВД ЯАССР143. Не выдержав издевательств и избиений, 12 марта 1938 г. Левин пытался покончить с собой. С 17 марта 1938 г. он начинает давать показания, по которым всего проходит около двухсот человек144.
По обвинительному заключению от 13 июня 1938 г. Левин представлен как уполномоченный Московского контрреволюционного центра, агент японской разведки с 1926 г. По указанию А.П. Серебровского он якобы установил связь с Х.П. Шарабориным, проводил вредительскую деятельность,
109
направленную на срыв снабжения трудящихся золотой промышленности, завозил оружие и боеприпасы, подготавливал террористический акт над членом Политбюро ЦК ВКП (б) A.M. Кагановичем145.
По аналогии с открытыми судебными процессами в центре, чтобы убедить население в необходимости репрессий, 3—4 марта 1939 г. на прииске Незаметный состоялось открытое судебное заседание. Заявление о проведении такого суда написал сам Левин по указанию следователей. На суде он признал, что с 1931 г. является членом Московского антисоветского контрреволюционного центра, завербован в эту организацию бывшим начальником «Главзолото» АП. Серебровским. Суд приговорил И.-И.М. Левина к 25 годам лишения свободы с отбыванием в исправительно-трудовом лагере и поражением в избирательных правах на 5 лет.
11 сентября 1939 г. Военная коллегия Верховного суда СССР опротестовала решение судебного заседания, мотивируя тем, что не был применен закон от 14 сентября 1937 г., и вернула дело И.-И.М. Левина на новое рассмотрение. 4 марта 1940 г. в Якутске проходило закрытое судебное заседание, на котором Левин отказался от всех данных им ранее показаний. Охарактеризовал их как вымысел, объясняя признание своим психическим состоянием и нежеланием на открытом заседании раскрыть «применяемый режим НКВД при людях»146. Суд приговорил его к высшей мере наказания.
В сентябре 1940 г. президиум Верховного суда СССР пересмотрел дело Левина и приговорил его к 20 годам ИТЛ. И.-И.М. Левин отбывал наказание в Воркутлаге Коми АССР. Освобожденный в январе 1957 г. по реабилитации147, как свидетель был допрошен следователями, и на этот раз по его показаниям возвращали доброе имя оклеветанным и незаконно осужденным людям.
Арест работников треста «Якутзолото» и их осуждение, таким образом, представляли собой своеобразную подготовку внесудебных репрессий в отношении руководящих работников ЯАССР. Данные ими в ходе предварительного следствия признательные показания стали основой для последующих обвинений.
110
Христофор Прокопьевич Шараборин, 1904 г. р., уроженец Амгино - Олекминской деревни Олекминского округа, якут, из крестьян, образование высшее, в 1931—1937 гг. ~ председатель СНК ЯАССР, позднее — постоянный представитель ЯАССР при ВЦИК СССР; арестован 5 ноября 1937 г. в г. Москве 3-м отделом НКВД СССР за принадлежность к антисоветской националистической организации148. К делу приобщена справка по аресту, составленная заместителем начальника 3-го отдела ГУГБ НКВД СССР Минаевым. Из содержания справки следует, что по показаниям арестованного П.Г. Габышева, «он был завербован в контрреволюционную националистическую организацию в 1936 г. бывшим председателем СНК Якутии Шарабориным»149. Но само показание П.Г. Габышева к делу не приобщено и следователями не проверялось. Основанием для ареста послужили также данные бывшего начальника УНКВД ЯАССР Чиркова о том, что Шараборин в 1924 г. по пути следования из Владивостока в Среднеколымск был за границей — в японском порту Хакодате (о. Хоккайдо); женился на дочери священника-миссионера Западной тундры Л.Г. Синявина, члена областного земства, который имел связь с американской фирмой «Олаф Свенсон», корейскими и другими фирмами; в СНК окружил себя представителями национальной интеллигенции, выходцами из состоятельных семей150.
Оформление ареста проведено с нарушениями уголовно-процессуальных норм: постановление об аресте не вынесено, в ордере на арест подпись Шараборина отсутствует. Постановление об избрании мерьгпресечения следователями вынесено лишь на двадцатые сутки, а сам обвиняемый ознакомился с этим документом только 22 декабря 1937 г., т.е. через 1 месяц и 22 дня. Во время следствия допрошен два раза, причем первый допрос выразился в заполнении следователем анкетной части протокола. Второй допрос от 20 декабря 1937 г. не оформлен подлинным рукописным протоколом, а был отпечатан на пишущей машинке и после был дан на подпись Ша-раборину, что также является нарушением правил ведения следствия. По протоколу Шараборин признался в том, что с 1934 г. по день ареста являлся одним из руководителей существовавшей в Якутии буржуазно-националистической
111
организации и проводил вредительство во всех областях народного хозяйства. Участники этой организации ставили своей конечной целью поднять вооруженное восстание, при поддержке Японии добиться отторжения Якутии от СССР и создать якутское буржуазное государство под протекторатом Японии151.
Шараборин показал, что в руководящее ядро контрреволюционной националистической организации входили Г.И. Иванов, заместитель председателя СНК ЯАССР, и B.C. Холма-шкеев, заместитель председателя Госплана ЯАССР; что по указанию руководителей участники организации осуществляли вредительскую работу: Г.И. Иванов, B.C. Холмашкеев, Г.Т. Семенов (председатель Госплана ЯАССР), Д. Якутов (консультант СНК по заготовкам), А. Попов (секретарь СНК) — в области планирования; Ю.М. Лисе (начальник ЯТУ ГУСМП) — по линии территориального управления Глав-севморпути; Г.И. Иванов, А.И. Родионов (заместитель наркома финансов), Д.Д. Федоров (консультант СНК по бюджету), А. Попов — в области финансов; М.И. Попов (председатель научно-технического совета) — в области строительства; И. Ефремов (консультант), Холмашкеев, Якутов, И. Ефремов — по госпоставкам; Д.Е. Никифоров — в строительстве ЯЦЭС; П.Г. Габышев — по линии треста «Якутзолото»152.
Показания Шараборина вызывали серьезные сомнения в их достоверности, но следователями совершенно не проверялись; например, показания о том, что в 1937 г. по тресту «Якутзолото» в результате вредительства было израсходовано 3 млрд руб. государственных средств. Такие колоссальные суммы, как показала проверка в 1955 г., тресту никогда вообще не отпускались. По делу Шараборина в 1937 г. ни одного свидетеля, обвиняемого или эксперта не допрашивали и никаких проверочных документов к делу приобщено не было. Имели место нарушения закона: не предъявлено обвинение, отсутствует постановление о предъявлении обвинения. В таком состоянии дело по обвинению Х.П. Шараборина 27 декабря 1937 г. было закончено и направлено на рассмотрение в Военную коллегию Верховного суда СССР.
15 января 1938 г. состоялось закрытое заседание Военной коллегии Верховного суда СССР под председательством
112
армейского военного юриста В.В. Ульриха, которая признала, что Х.П. Шараборин являлся участником и руководителем антисоветской националистической, диверсионно-террористи-ческой организации, действовавшей в Якутской АССР с 1934 по 1937 г., что он проводил активную контрреволюционную деятельность, направленную на отторжение Якутии от СССР, искусственно создав недовольство среди населения мероприятиями советской власти, занимался вредительством во всех областях народного хозяйства Якутии153. Обвинение основано лишь на признательных показаниях самого Шара-борина. Несмотря на то, что он на суде отказался от самой существенной части своих показаний, т.е. от того, что «разговора об отторжении Якутии ни с кем не вел», Х.П. Шараборин был приговорен к высшей мере наказания с конфискацией личного имущества и в тот же день расстрелян154.
В 1955 г. по предложению Главной Военной прокуратуры СССР проведена проверка данного дела КГБ ЯАССР. В частности, отмечено, что П.Г. Габышев на суде отказался от своих показаний о вербовке его Шарабориным. Все названные Шарабориным лица впоследствии реабилитированы, их невиновность доказана. Имелись разноречивые показания. Например, Шараборин утверждал о привлечении им в антисоветскую организацию в 1935 г. этнографа Ксенофонтова. Г.В. Ксенофонтов же подписал протокол допроса о вербовке Шараборина в 1933 г. в качестве шпиона155 (но на суде отказался от всех вынужденных показаний). Д.Д. Федоров показал, что Шараборин якобы был связан с японской разведкой через А.Л. Бахсырова, но в следственном деле Бахсырова Шараборин даже не упоминается156.
Учитывая все данные обстоятельства, Военная коллегия Верховного суда СССР постановлением от 4 апреля 1956 г. полностью реабилитировала Х.П. Шараборина.
Жена его, Антонина Леонидовна Шараборина, после окончания факультета журналистики ЛГУ работала в редакции газеты «Социалистическая Якутия» и руководила радиокомитетом ЯАССР. После ареста мужа тоже была репрессирована, отбывала ссылку в лагерях Средней Азии. Реабилитирована в сентябре 1955 г.
113
Из изложенного материала можно сделать следующие выводы:
— во-первых, в 1937—1938 гг. арестованы и осуждены наиболее известные общественно-политические деятели, первые научные кадры, хозяйственные руководители Якутской АССР, в основном проживающие за пределами республики: первый секретарь ЦК КП(б) Киргизии М.К. Аммосов, заведующий сектором Сибири и Дальнего Востока сельскохозяйственного отдела ЦК ВКП(б) И.Н. Барахов, постоянный представитель ЯАССР при ВЦИК С.Н. Донской (младший), бывший директор Якутторга, первый нарком земледелия ЯАССР С.Н. Донской (старший), председатель СНК ЯАССР Х.П. Ша-раборин, профессор Г.Г. Колесов, экономист «Союззолото-снаба» К.О. Гаврилов, один из первых руководителей ЯАССР, писатель и поэт П.А. Ойунский и др.;
— во-вторых, основой обвинения послужила деятельность в культурно-просветительном обществе «Саха омук», которое в 1937 г. было объявлено буржуазно-националистическим по распоряжению наркома НКВД Н.И. Ежова;
— в-третьих, осуждение общественно-политических деятелей стало политическим обоснованием репрессий в Якутии, с этого момента внесудебный произвол приобретает широкий размах, вовлекая в свою орбиту все новые социальные слои населения, в первую очередь руководство республики;
— в-четвертых, прослеживается попытка следственных органов НКВД обосновать репрессии в Якутии, выявить связь обвиненных в «буржуазном национализме» с осужденными по делу «правотроцкистского блока». Для достижения этой цели под прикрытием кампании борьбы с вредительством в золотой промышленности арестованы работники треста «Якутзолото», у которых были получены признательные показания о руководстве со стороны Московского контрреволюционного центра через «уполномоченного» И.-И.М. Левина;
— в-пятых, дело Х.П. Шараборина, представлявшее «правотроцкистское» направление, разработанное НКВД, послужило своеобразным трамплином для раскрытия вредительства во всех отраслях народного хозяйства республики и подвело к оформлению следователями так называемого
114
«Антисоветского правотроцкистского буржуазно-националистического блока».
Теперь, когда расследованы дела в отношении мнимых «шпионов» и «вредителей», установлено, что они являлись фальсифицированными. Признания многих арестованных людей, обвиненных во вражеской деятельности, были получены путем жестоких, бесчеловечных истязаний.
Глава третья
РЕПРЕССИИ В ОРГАНАХ ПАРТИЙНОГО И ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ (1937-1940 гг.)
О широте и размахе репрессий в Якутии не удалось выявить сколько-нибудь полных данных и проследить их динамику. Имеются лишь отрывочные сведения, но в различных источниках повторяется несколько раз одна и та же цифра — 1800 человек арестовано в Якутии за последний квартал 1938 г.1
В литературе по истории репрессий указано, что в ма^эте 1938 г. по прямому указанию наркома внутренних дел ЯАССР И.А. Дорофеева было арестовано 1800 человек, в том числе 1022 — без санкции прокурора, из них вскоре в тюрьме умерло 18 человек. Об этом свидетельствует письмо прокурора СССР от 13 марта 1939 г. в адрес НКВД СССР2. В феврале 1939 г. из 350 подследственных, содержащихся в НКВД ЯАССР, 337 отказались от своих показаний3.
ФСБ PC (Я) взято на учет свыше 2 тыс. уголовных (политических) дел 20—50-х гг., из которых 1300 было рассмотрено внесудебными органами («тройками», «особыми совещаниями»). В период 50—60-х гг. основная часть их тщательно изучена, и лица, необоснованно репрессированные в 30—40-е и начале 50-х гг., были реабилитированы (1430 человек)4.
Таким образом, можно сделать вывод, что наибольшее количество репрессий приходится на первую половину 1938 г.
В Якутии дело под названием «Антисоветский правотроц-кистский буржуазно-националистический блок» возникло по аналогии с процессом «Антисоветского правотроцкистского блока», который состоялся в Москве 2—13 марта 1938 г. Руководителями этого «блока» были признаны Н.И. Бухарин, А.И. Рыков и М.П. Томский. «Блок» объединил подпольные антисоветские группы «троцкистов», «правых», «зиновьевцев», меньшевиков, эсеров, «буржуазных националистов», осуждение которых стало юридической основой для подобных процессов на местах.
Еще 26 января 1935 г. И. Сталин подписал постановление политбюро ЦК ВКП(б) о высылке из Ленинграда на север
116
Сибири и в Якутию сроком на 3—4 года 663 бывших сторонников Зиновьева5. Аналогичная операция готовилась повсеместно. Так, 17 января 1935 г. Политбюро ЦК Компартии Украины поручило секретариату разработать вопрос о переброске на север и в Сибирь бывших активных троцкистов и зиновьевцев из крупных промышленных центров — Донбасса, Харькова, Днепропетровска, Киева, Одессы. Кроме этого местным партийным организациям было дано задание изучить материалы дел исключенных из партии во время чисток, составить списки изгнанных из ВКП(б) в 1926—1928 гг. за принадлежность «к троцкистскому и троцкистско-зиновьевскому блоку». В сентябре 1936 г. по указанию Сталина Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление о необходимости «расправы с троцкистско-зиновьевскими мерзавцами,... которые были раньше высланы»6. Так был дан сигнал к физическому уничтожению.бывших оппозиционеров, подобно тому, как в недалеком прошлом ставились задачи ликвидации неугодных власти классов.
«Антисоветский правотроцкистский буржуазно-националистический блок» (АПТБНБ) в Якутии, по замыслу НКВД ЯАССР, представлял собой объединение бывших «троцкистов», «правых» и «буржуазных националистов». Так, в деле М.К. Аммосова упоминается его связь с бывшим членом Политбюро ЦК партии А.И. Рыковым, председателем Совнаркома Узбекской ССР Ф.У. Ходжаевым, т.е. с «право-троцкистским блоком». Это было действительно универсальное объединение, причислив к которому можно было обвинить любого. Следователи добивались у арестованных признаний о связях якутской интеллигенции с контрреволюцией с начала февральской революции 1917 г. В декабре 1938 г. НКВД СССР дает следующую установку: «1) в кратчайший срок реализовать все материалы следствия относительно лиц, активно ведущих антисоветскую работу в Якутии; 2) имеющиеся активные агентурные разработки по якутской национальности ликвидировать; 3) вскрыть все каналы связей с иностранными разведывательными органами и якутской белоэмиграцией; 4) взять на учет с последующей активной разработкой всех бывших федералистов и участников восстаний 1921— 1931 гг.; 5) использовать следствие для приобретения
117
квалифицированной агентуры по национальностям... с тем, чтобы в ближайшее время создать работоспособную агентуру в целях разработки якутской белоэмиграции»7. Предлагалось НКВД ЯАССР практиковать командировки для этих целей в Иркутскую область, Дальневосточный край, г. Москву и т.д.
«Организационное оформление» АПТБНБ получил намного позже, в апреле 1939 г. в показаниях бывшего секретаря Якутского обкома ВКП(б) П.М. Певзняка8 (см. приложение № 3). Согласно «схеме», в руководящий центр блока вошли П.М. Певзняк, Х.П. Шараборин, СМ. Аржаков, Н.Н. Окоемов, А.Г. Габышев. Через них осуществлялась связь с А.П. Сере-бровским (Главзолото), Сулимовым, Т.Р. Рыскуловым (СНК РСФСР), Янсоном (Главсевморпуть), Гуревичем (Наркомат водных путей сообщения), членом ЦК ВКП(б) П.П. Пос-тышевым и наркомом связи А.И. Рыковым. Руководство блока распределило обязанности следующим образом: Шараборин осуществлял связь с Московским контрреволюционным центром, курировал наркоматы, хозяйственные организации, готовил повстанческие кадры; в ведении Певзняка находились золотая промышленность, транспорт и партийные работники, Габышева — советский аппарат, Аржакова — сельское хозяйство, повстанческие кадры, Окоемова — национально-партийные кадры, комсомол, руководство национально-культурным строительством. Остается лишь позавидовать фантазии тех, кто составлял эту схему — правотроцкистский буржуазно-националистический блок охватывал все наркоматы, учреждения, хозяйственные организации и даже районы Якутской АССР.
Сохранился также документ в черновом варианте, на 5 страницах машинописи, без даты9, названный «Правотроцкистский буржуазно-националистический блок». По сравнению со «схемой», составленной П.М. Певзняком, он неполный, поэтому можно предположить, что он был составлен чуть раньше.
Приведем краткое содержание этого документа.
Определены цели и задачи «Правотроцкистского буржуазно-националистического блока» (кстати, они созвучны с приговором по делу Н.И. Бухарина и др.): «подготовка к моменту войны с Японией или Германией вооруженного восстания, свержения советской власти и организация бур-
118
жуазно-националистического государства под протекторатом Японии; сорвать хозяйственное строительство, тормозить политический рост населения, сохранить социальную базу, оберегать от репрессий тойонов, кулаков, контрреволюционный элемент (для примера утверждается, что Певзняк проводил политику способствования единоличному хозяйству и держал в единоличном пользовании 110 лошадей); создание повстанческих ячеек, связь с японской и германской разведками»10.
«... После отзыва руководства ЯАССР во главе с М.К. Аммосовым в 1928 г. его идейный противник А. Г. Габышев проводит «старую» линию. В 1929 г. из Москвы с учебы возвращается «эсер» А.Ф. Бояров с установкой Аммосова, т.е. со специальным заданием. В 1930 г. член оргбюро и секретарь ЦК ВКП(б) П.П. Постышев11 направляет в г. Якутск П.М. Певзняка для поддержки и защиты аммосовских кадров. Из Москвы также направляются троцкисты В.К. Аверин (начальник ЛУРП), B.C. Холмашкеев (Госплан), Ю.М. Лисе (начальник ЯТУ ГУСМП), Чесноков (начальник Амуро-Якутской магистрали); Я. Щербинин (управляющий трестом «Якутзолото»), А.С. Куприянов (заместитель). При содействии Постышева Певзняк вызывает из Одессы троцкистов Корытного, Кононенко и др. В начале 1935 г. в Якутию прибывают в ссылку троцкисты и зиновьевцы.
В 1935 г. на сессии ЦИК СССР П.М. Певзняк, Х.П. Ша-раборин, Н.Н. Окоемов, А.Г. Габышев встретились с М.К. Аммосовым, И.Н. Бараховым, СВ. Васильевым, Н.Н. Заха-ренко и другими, и ими был создан правотроцкистский буржуазно-националистический блок. Объединение произошло по указанию Сулимова и Рыскулова. В итоге деятельности блока были поражены следующие участки: Госплан — Г.Т. Семенов (завербован Шарабориным), B.C. Холмашкеев, А.С. Андреевский, ДЕ. Никифоров, ИХ. Еникеев, С.Г. Иване», Кочетков (эсер); ЯЦЭС, Наркомат по заготовкам — П.Е. Якутцев, И. Ефремов (завербованы Шарабориным), Николай Шалило, Петр Лебедкин; Якутснабсбыг — И.А. Эстеркес, М. Диксельбаум, Я.А. Цирульников, Е.М. Боймель, И. Белянский, Г.И. Сос-новский, Шишкин, Селивановский, Угрюмов, Циммер (эсер); общепит — Г.В. Кишкарев (троцкист), Ющенко, Сафроненков (троцкист); Наркомсобес — Н.Е. Сосин (завербован Шарабо-
119
риным), АЕ. Кралин, Кытарбьгтов; связь — Пинчуков (бывший начальник связи поезда Троцкого); Добрушкин, Лашевич, Кузьмин (троцкист), ссыльные Аленкин, Энбаум, Кульков, Иткин, Акимов и др.; гидрография ЯТУ ГУСМП — Попов, Чирикин, Тевяшев, Розенталь, Рыбаков; Алданский район ~ Щербинин, Бройд, Коган, П. Габышев, И. Левин, Лесников; Учурский район — секретарь райкома Кутугутов (повстанческие отряды)»12. У большинства отмечается «социально чуждое происхождение» — торговец, офицер и т.д.
Анализируя следственные дела, можно прийти к выводу, что через «признание» бывших оппозиционеров — ссыльных троцкистов ~ в идейных разногласиях, в борьбе против советской власти совершался беспроигрышный выход и на коммунистов, т.к. совместная работа, знакомство рассматривались следствием как «контрреволюционная связь». Замысел НКВД раскрыть широкую разветвленную сеть антисоветской правотроцкистской буржуазно-националистической организации не удался. Подследственные позднее отказывались от своих признательных показаний, особенно наглядно это проявилось на судебном процессе 25 апреля — 28 мая 1940 г.
Начало массовых репрессий в Якутии относится ко второй половине 1937 г. 7 сентября этого года первым был арестован герой гражданской войны в Якутии, бывший главнокомандующий войск ЯАССР, председатель Военного трибунала республики, латыш Карл Карлович Байкалов13, по обвинению в связях с «троцкистами» И.Л. Карпелем и И.Я. Стродом, которые проходили по делу «военного заговора». При проверке документов установлено, что Карпель не называл Байкалова членом правотроцкистской организации, а Строд сказал лишь о получении им материальной помощи от Байкалова, и этого было достаточно, чтобы следствие обвинило Байкалова в финансировании антисоветской троцкистской террористической организации. Сам К.К. Байкалов вину свою категорически отрицал, но его начали изобличать по Кирбейскому делу14. Он лично рассматривал это дело как председатель Военного трибунала и пришел к выводу, что никакого антисоветского заговора не было, за что был обвинен впоследствии как участник антисоветских выступлений 1921—1922 гг. и антисоветской буржуазно-националистической организации.
120
Большего абсурда невозможно было придумать. После суда в апреле 1938 г. дело К.К. Байкалова вернули на новое расследование, и с ноября 1938 г. он уже проходит по делу «пра-вонационалистической» группы15. Начал писать признательные показания после 15 ноября 1938 г., не выдержав методов допроса. В марте 1939 г. отказался от своих показаний, но через месяц вынужден был опять признаться. По свидетельству бывшего коменданта внутренней тюрьмы Пушкарева, старшего надзирателя Д.И. Васильева и самого Байкалова, к нему применялись такие методы дознания, как «выстойка» (длительное пребывание стоя у стены, у горячей печи в сапогах и шинели) в течение 1,5 месяца с перерывами в 2—3 дня (в октябре 1938 г. он стоял в течение 36 часов), помещение в подвал с водой и нечистотами, систематические избиения, допросы по ночам, «нулевая камера» (следователь Мавленко заставлял сидеть на полу неподвижно с вытянутыми ногами в течение апреля 1939 г.)16.
16 сентября 1937 г. была арестована машинистка ЯТУ ГУСМП Наталья Петровна Семенова, а 27 сентября — ее муж, экономист «Якутзолотосоюзтранс» Алексей Алексеевич Семенов17. Они обвинялись в связях с якутской эмиграцией в Китае, где находился родной брат Семенова — В.А. Семенов, шпионаже в пользу японской разведки. Семеновы несколько раз ездили за границу, были знакомы с А.И. Рыковым. В 1918 г. Н.П. Семенова распространяла антибольшевистские листовки, затем приняла советскую власть, с 1919 г. работала под руководством А.А. Краковецкого, главнокомандующего Красной Армии в Приморском крае, генерального консула СССР в Мукдене (он был осужден 2 декабря 1937 г. за «шпионаж» к высшей мере наказания). Была знакома лично с такими известными людьми, как Сулимов, заместитель наркома путей сообщения РСФСР, который работал вместе с ней в редакции газеты «Советская Азия» (тоже репрессирован), А.П. Серебровский, начальник Главзолото (тоже репрессирован), посол СССР в Китае Л.М. Карахан (вместе с А.С. Еникудзе и Б.П. Шеболдаевым приговорен 16 декабря 1937 г. к высшей мере наказания)18. Н.П. Семенова не признала свое участие в антисоветской и шпионской деятельности. Хотя постановлением Особого
121
совещания НКВД СССР 16 марта 1938 г. была осуждена к 8 годам ИТЛ, но решением «тройки» НКВД ЯАССР от 21 октября 1938 г. приговорена к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 25 ноября 1938 г.
А.А. Семенов, бывший эсер, управляющий торговой фирмы «Коковин и Басов», член ЯЦИК первого созыва, нарком финансов ЯАССР, избежал внесудебного осуждения в 1930 г. лишь благодаря личному знакомству с A.M. Горьким. На этот раз у НКВД были свидетельские показания жены Семенова от 29 декабря 1937 г. о том, что М.К. Аммосов близко был связан с ним (речь шла о дружественной связи), и телеграмма из НКВД Киргизии от 28 декабря 1937 г., направленная Ежову и в НКВД ЯАССР. В ней указывалось, что Аммосов признал себя японским шпионом с 1920 г., вместе с ним в пользу японской разведки работали Семенов и Семенова, осуществлявшая также связь с А.И. Рыковым. Постановлением «тройки» НКВД ЯАССР за «контрреволюционную деятельность» А.А. Семенов 3 октября 1938 г. был расстрелян20.
2 октября 1937 г. арестован начальник Якутского территориального управления ГУСМП Юлий Моисеевич Лисе (Гитерман), 1891 г. р., еврей, член партии анархо-синдикалистов в 1910 - 1918 гг.21, член ВКП(б) в 1919— 1937 гг. В 1910—1917 гт. находился в эмиграции во Франции, Австрии, Германии, Швейцарии. В Якутию приехал в апреле 1935 г. по направлению Главного управления Севморпути. Обвинен в связях с «врагами народа» и вредительстве в системе ЯТУ. Вместе с ним прибыли и работали бывшие «троцкисты» Коханов, Левит, Абрамович (осуждены в 1936 г. в Якутске), административно-ссыльные «зиновьевцы» Бидер-ман, Резник22. Обвинение основано на показаниях Шараборина, Коханова, Нацаренуса, Резника, Абобурко, Калмыкова. На предварительном и судебном следствиях виновным себя не признал. Приговором специальной судебной коллегии Верховного суда ЯАССР 18 мая 1938 г. приговорен к расстрелу с конфискацией имущества. В октябре 1938 г. его посадили в подвал НКВД, заковали в кандалы, с 9 ноября 1938 г. начались избиения следователями, прибывшими из Москвы. Президиум Верховного Совета СССР 20 декабря 1938 г.
удовлетворил ходатайство Ю.М. Лисса о помиловании, заменив расстрел 20 годами лишения свободы в ИТЛ23. В феврале 1939 г. Лисе написал жалобу в Прокуратуру СССР о незаконных методах следствия, в ответ пришло указание А.Я. Вышинского о расследовании беззаконий, но оно не было выполнено, и Лисса отправили в ссылку в Верхоянский край. Он был вторично осужден 23 августа 1942 г. Военным трибуналом войск Дальстроя НКВД к 10 годам ИТЛ и отбывал наказание в с. Новочунка Шиткинского района Иркутской области 2-го отделения «Озерлага». Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда СССР 28 февраля 1956 г. реабилитирован24. Неизвестно, дожил ли до этого времени Лисе, но его личное заявление в прокуратуру ЯАССР от 12 декабря 1955 г. о новом рассмотрении дела сохранилось.
После ареста Ю.М. Лисса продолжаются поиски бывших членов троцкистской организации, с помощью признаний которых можно было «раскрыть вредительство» в народном хозяйстве. Выбор пал на В А. Булкина, экономиста Наркомзема (арестован 7 октября 1937 г.), B.C. Холмашкеева, экономиста-плановика Омской областной конторы «Главрыба», ранее работавшего председателем Госплана ЯАССР (15 ноября 1937 г.), А.С. Андреевского, начальника своднопланового отдела Госплана (15 декабря 1937 г.). Булкин и Холмашкеев (оба учились в Институте народного хозяйства им. Плеханова) за принадлежность к троцкистской оппозиции были осуждены еще в 1928 г., а Андреевский — в 1926 г. Холмашкеев в ноябре 1938 г. и феврале 1939 г. в числе участников троцкистской организации назвал Х.П. Шараборина, а Булкин и Андреевский подтвердили факт вербовки их Холмашкеевым в 1935 г. в контрреволюционную террористическую организацию25. Таким образом, нужные сведения были получены. Хуже обстояло дело с Ю.М. Лиссом, который наотрез отказался признать вредительство в системе ЯТУ ГУСМП.
31 декабря 1937 г. УГБ НКВД ЯАССР по подозрению во вредительской деятельности был арестован начальник торговой конторы ЯТУ ГУСМП Михаил Григорьевич Або-бурко, 1900 г. р., белорус, член ВКП(б) с 1919 г.26 До приезда в конце 1936 г. в Якутию работал начальником Ир-
123
No comments:
Post a Comment